Ты любишь.
Просто любишь.
Ты любишь, например, такие дни, когда небо закрыто серой, безразличной пеленой, что ни одному лучу такого мерзкого, незнакомого тебе солнца не пробиться; влажный воздух каплями оседает в легких, и свежесть этой холодной воды освежает сознание и приводит в более менее спокойное состояние твои вечно запутанные, быстрые, как пролетающие над твоей головой стайка черных, кричащих жалобно и пронзительно, словно желая спастись от схватившей из пелены птиц. Ты много чего любишь, но твоя любовь всегда была загадкой даже для тебя самого. А если на чистую, то ты никогда не задумывался о ней, просто вкушая плоды собственных чувств, наслаждаясь ими, как в свое далекое время Ева вкусила запретный плод с дерева познания. Да, и твои плоды запретны, только тебе ничего не будет за вкушение этих плодов, в отличии от непорочной, просто глупой и наивной Евы, которую выгнали за сей, казалось бы, незначительный проступок из рая - ты и так порочен, пусть этого никому не суждено увидеть.
Каждое твое желание и чувство - табу, запрет, осуждаемый обществом, и ты привык к этому, пусть тебе и не нравится это. Но что ты можешь изменить? Отношение к себе уже никак не изменишь, да и если на то пошло, тебе же не важно это, да? Такие как ты не могут быть революционерами, они живут только для себя, утешая себя сладкими мыслями и запивая это все вином из особого сорта шизофрении. Вкусно, но мало кто предпочитает подобное - это блюдо не твоей кухни, даже блюдо не для гурманов, а для узкого круга незнакомых между собой особей, которые встречаются в этом мире не так уж и часто.
В голове колориты цветов мыслей, плачут, кричат, смеются, зовут, молят. Безуспешно. Лик, пустой, но вмещающий в себя образ безграничной тоски, навалившейся, ненужной, но существующей томно и тяжко, по вечерам вздыхая, не несет в себе содержимого, молчит. Прищуренные глаза, будто бы со скрытым презрением, сверлят чужих, но как-то слишком медленно, отвлекаясь. Мы глядим в себя, - не в них, ища их же помарки в себе, копируя их черты, не изъявляя желания общаться, показывать свою несуществующую натуру, пряча лицо в затравленном облике покорного загнанного зверя.
Лето пролетало в здешних краях быстро, словно в один день, оставляя после себя лишь чарующий аромат молодых трав да легкого прохладного ветерка, раскачивающего верхушки деревьев. И, ко всему прочему, оно оставляло за собой приятное осознание того, что прошли времена интриг, раздоров и страстей, что пора остановить кровопролитные войны и пора, наконец, подарить мир не только будущим поколениям - пора подарить мир самому будущему, которое держит в своих хватких, как капканы, челюстях, сущее всей нашей Вселенной...
Философские раздумья. Глупость. Пора всё заканчивать.
И вот ты уже вновь стоишь возле кромки воды, а возле тебя стоит Эсми.