Ты шла, медленно, не спеша, тебе некуда торопиться, тебе не зачем торопится, тебе не зачем спешить. Так пусть все течет своим чередом, пусть события сами сменяют друг друга в своей ленивой хаотичности, аминь.
Лапы тяжёлой, не размашистой, но размеренной поступью перемянали(переминали) под собой холодную, сырую землю леса.  Ельника. Почему-то ели ты любила больше прочих деревьев, может за то, что они всегда были зелёные, они - отражение стабильности, которую ты в той или иной степени уважала, ели были и есть для тебя неким олицетворением мудрости, спокойствия, вечности и величия.
Хвост-обрубок безжизненно болтался позади, голова поравнялась с линией спины, а уши безучастно и расслабленно растопырились. Ты лениво и сонно шествовала по ногой земле усыпанной поседевшими иглами елей, в первые за долгое время ты была сыта, в брюхе урчал и ворчал обед, молодая косуля, совсем ещё юная и неопытная угодила с список блюд твоей сегодняшней трапезы. Это нельзя было назвать честным боем, ну и пусть. О какой честности, о каком благородстве может идти речь, когда близятся холода, а там где холода, там всегда долгие голодные и холодные дни, которые тянутся нескончаемой, монотонной лентой.
Тоска - вечный спутник осени, тоска отражается во всем, в пожухшей листве, в сырой земле, в потускневших водах рек и озёр, в сереющем с каждым днём все больше небе. Тоска отражалась и в глазах, она откладывала свой отпечаток на каждый взгляд, который ещё хоть что-то видит и замечает, она пропитала и твой взгляд, пропитала так глубоко, что казалось, словно это твой самый настоящий взгляд, казалось, что в этом взгляде вся твоя душа, казалось, что душа твоя в вечно тоскует, но нет, просто ты больше остальных ощущала безликое и холодное дыхание осени, которое пахло сыростью и увяданием.
Деревья уже обнажились, а вместе с ними и оголилось и небо над лесом, которое летом скрывают густые кроны многолетних и раскидистых деревьев. Эта осенняя пошлость не коснулась лишь все тех же елей, которые непоколебимо стояли в своей седом великолепие.
Шальной порыв ветра, случайно забравшийся в лес, и теперь безнадёжно ищущий выход к свободным полям, взъерошил всю шерсть, облизнув кожу.
- Бррр.. - послышался недовольный голос Арэслу в твоём сознание, она ещё долго ворчала, ворчала после этого, бормотала и бормотала, но ты не могла разобрать слов, старалась не обращать на неё внимания - поворчит и успокоится, так и произошло спустя наверное четверть часа.
Нос шумно втягивал воздух, не переставая шевелясь, он улавливал разные запахи, вон там, может быть, пол дня назад чесал свои рога лось, а вот там кобан(кабан) что-то пытался отрыть в земле, а вот тут прямо сейчас лежит волчица, и явно из стаи. Стайные волки теряют свой индивидуальный запах, они пропитываются общей вонью, от них пахнет сразу молок кормящих матерей, мускусом самцов, юностью щенков, старостью стариков, голодом и сытостью, от них пахнет иерархией и правилами, от них пахнет всем сразу, а это уже вонь.
Ты лениво прошлась полукругом, сев напротив волчицы, но далеко, ты оставила приличную дистанцию, метров... да откуда тебе знать сколько метров? Грамоте тебя не учили, да и не зачем это тебе, всеравно в жизни это как лишний груз.